Чёрная эстафета - Страница 67

Мотыга из гамака продолжал с удивлением взирать на происходящее.

Но и на этот раз Мотыга довольно долго шел вдоль стены, касаясь ее рукой, и стена оставалась сплошной. Пройдя шагов сорок, Мотыга растерянно остановился. Он не понимал, куда мог подеваться ход-канал.

А потом он ощутил слабое сотрясение почвы, и еще далекий звук – знакомый до холода в кончиках пальцев.

«Баммм!»

Вчерашний гуляка сквозь камень снова вышел на прогулку.

На десятом шаге у Мотыги не осталось сомнений – звуки усиливаются, пол зала дрожит все сильнее, а значит, гуляка приближается.

Мотыга понял, что еще немного – и он с нечленораздельным воплем рванется в темноту. Не разбирая дороги. И без того издерганное сознание постепенно заволакивало чернотой – может быть, именно так настигает шатов безумие?

А гуляка все приближался.

Мотыга опустился на корточки, вжался спиной в твердую каменную стену, и оцепенел.

«Баммм!»

Чья-то рука коснулась его плеча.

– Эй, напарник! Ты чего?

Мотыга едва не ослеп от яркого света, заливавшего каюту. Он сидел на корточках между гамаком и стеной, съежившись и обхватив голову руками. Рядом, перегнувшись через гамак, сгорбился Сизый.

Прикрывая глаза ладонью, Мотыга по стеночке встал. Он был совершенно опустошен и раздавлен.

– Пойдем-ка, – Сизый заботливо выудил его из-за гамака. – Одевайся.

Мотыга меланхолично облачился в комбинезон и башмаки. Казалось, он продолжает спать. Сизый встряхнул его слегка, и к огромному облегчению усмотрел во взгляде напарника нарождающуюся осмысленность.

– Давай, давай, шевели ножками… – с напускным весельем подгонял Сизый.

Он привел Мотыгу на камбуз, усадил за стол и вручил стакан сока.

– Выпей… полегчает.

Мотыга с опаской понюхал содержимое стакана – кажется, он заподозрил, будто Сизый подсунул ему спиртное. Но спирт в соке если и содержался, то в таких дозах, что ни один шат без специальных приборов не унюхает.

Мотыга в несколько глотков осушил стакан. И, похоже, оклемался еще больше – выглядел он теперь измятым и подавленным, но явно отходящим от оцепенения.

– А мне такая чушь снилась, рассказать – не поверишь! – по-прежнему весело сообщил Сизый. Он чувствовал: надо болтать, молоть любую ерунду, лишь бы отвлечь Мотыгу, расшевелить его окончательно и бесповоротно. – Представляешь, приснилось, будто я ночью за каким-то исамаром встал и поперся к сундуку. Ну, вот, пришел я, и что вижу? Вместо одного сундука-саркофага – штук сто, да все такие ма-ахонькие, не больше башмака. И тут у меня осветители сдохли…

Сизый еще в середине рассказа почуял неладное, но почему-то не остановился вовремя. После этой фразы глаза у Мотыги снова остекленели, и он стал серым-серым, и лицо посерело, и руки…

Стакан Мотыга ненароком раздавил. В ладони. Хрясь – и в крошку. Это макрополимерный пластик! Который выдерживал такие нагрузки, что думать было страшно.

А Мотыга его голыми руками изничтожил… У Сизого даже речь отняло от изумления.

– Что такое? – фальцетом пропел Сизый, приподнимаясь.

– Сизый, – просипел Мотыга. – Это был не сон…

Шат Урима схватывал все на лету; недаром у него за плечами имелся самый разнообразный опыт – и пустотника, и пилота.

– Не сон? Ты что, тоже ходил к саркофагу?

Мотыга согласно мотнул головой.

– Да… Я не знаю как это объяснить, но я как бы одновременно и находился там, в зале, и оставался в каюте. И видел все то же самое – сначала маленькие саркофажки и тьма, потом я не мог найти вход в канал, потом проснулся этот… Который топал вчера по кровле…

Сизый жестко глядел на напарника. Во взгляде его не читалось даже намека на испуг – только жадность дорвавшегося до фактов исследователя. Мотыгу это несколько приободрило.

– Что это было, Сизый? Иллюзии? Я ведь оставался в каюте, я знаю… Просто кто-то морочит нам голову. Насылает…

– Может быть и так, – осторожно ответил Сизый. – Но не обязательно насылает. Ты насколько внушаем? Знаешь? Гипнопедию проходил перед тестами?

– Нет. Меня военные отбирали…

– Ах, военные, – протянул Сизый совсем другим тоном – многозначительно так. Мотыга не понял – нравится Сизому этот факт или же, наоборот, не нравится. Скорее, второе.

– Ладно, – пробурчал Сизый. – Ладно. Где твоя аптечка? В каюте? Пошли-ка, напарник, проделаем кое-что…

Он чуть ли не силой выдернул Мотыгу из-за стола. Властно придерживая за локоть, увлек прочь из камбуза, в жилую часть. Что-то он явно задумал. Вот только что?

В каюте Сизый сразу сунулся в шкафчик с аптечкой, и некоторое время перетряхивал содержимое.

– Ага, – сказал он с каким-то туманным удовлетворением. – «Нейрофет». Ты знаешь, что это?

– Нет, – угрюмо отозвался Мотыга.

– Это наркотик. Галюциноген. В принципе, он действует на шатов как успокоительное, но только в строго рассчитанной дозе. Ты, небось, сожрал целую капсулу.

– Две, – мрачно поправил Мотыга.

– Две, – повторил Сизый задумчиво. – Нет, все равно мало – ты ж здоровый шат, не задохлик какой. Хотя, обострить восприимчивость это все равно должно будь-здоров как… Ладно.

Он еще покопался в аптечке и выудил из специального кармашка маленький датчик на присоске.

– Гляди. Это синфазный контроллер, что-то вроде врача-автомата. Сейчас мы его подстроим под твою мнемонику…

Он с размаху прилепил датчик Мотыге к виску.

– Так… Что чувствуешь?

– Током бьется, – цепенея пожаловался Мотыга. – Сильно.

Сизый кивнул, и запустил во внутренности приборчика тонюсенький щуп.

– А так?